К стихотворению З. Гиппиус Всё кругом
Гиппиус с большим воодушевлением описывала впоследствии свои впечатления от Собраний, где встретились люди двух прежде не соприкасавшихся сообществ. После появления программной работы Д. «Стихи её — это воплощение души современного человека, расколотого, часто бессильно рефлективного, но вечно порывающегося, вечно тревожного, ни с чем не мирящегося и ни на чём не успокаивающегося» , — отмечал позже один из критиков.
Самым удачным драматическим произведением Гиппиус считается «Зелёное кольцо» 1916 ; пьеса, посвящённая людям «завтрашнего дня», была поставлена в. И то, что сейчас происходит, - не история. Думаю, что не ошибусь в определении идеи этого небольшого стихотворения: она — в вечности!
К стихотворению З. Гиппиус Всё кругом - Нередко «внезапные догадки», исходившие из триумвирата, инициировались именно Гиппиус, служившей, как признавали и остальные члены этого союза, генератором новых идей.
Зеленоглазая красавица, лихая амазонка с косою до полу, стройным станом и ореолом солнечных волос, дразнящая своих поклонников язвительными словами и колкими намеками. Спокойная в своем замужестве петербургская светская дама, хозяйка известного в Петербурге салона. Неутомимая спорщица и устроительница каждодневных бурных философско-литературных и политическо - исторических дискуссий. Все это она - Зинаида Гиппиус. Еще в ранней юности она начала вести дневники и писать стихи. А в 19 лет Зинаида Гиппиус вышла замуж за Дмитрия Сергеевича Мережковского. Они прожили вместе более пятидесяти лет, не расставаясь ни на день. Однако современники утверждали, что их союз был в первую очередь духовным, и никогда не был по-настоящему супружеским. Телесную сторону брака отрицали оба. Бросая вызов публике, она и десять лет спустя после свадьбы с Мережковским появлялась на людях с косой — подчеркнутым признаком девственности. Вообще, она позволяла себе все, что запрещалось остальным. Например, носила мужские наряды такой изобразил ее на известнейшем портрете Лев Бакст или шила себе платья, на которые в недоумении и ужасе оглядывались прохожие и в Петербурге, и в Париже, до неприличия явно пользовалась косметикой — на нежную белую кожу накладывала толстый слой пудры кирпичного цвета. А в 1905 году, задолго до Коко Шанель, сделала короткую стрижку. Зинаида обожала играть людьми, ставить над ними своеобразные эксперименты. Ее любимыми развлечениями было дерзить людям, конфузить их, ставить в неловкое положение и наблюдать за реакцией. Гиппиус могла принять малознакомого человека в спальне, неодетой, а то и вовсе принимая ванну. В историю вошли и знаменитая лорнетка, которой близорукая Зинаида Николаевна пользовалась с вызывающей бесцеремонностью, и ожерелье, сделанное из обручальных колец ее поклонников. Меня всегда поражала ее змеиная холодность. В ней отсутствовала человеческая теплота. Явно была перемешанность женской природы с мужской, и трудно было определить, что сильнее. Стихи, которые она всегда подписывала своим именем, были написаны в основном от мужского лица. В этом была и доля эпатажа, и проявление ее действительно в чем-то мужской натуры недаром говорили, что в их семье Гиппиус — муж, а Мережковский — жена; она оплодотворяет его, а он вынашивает ее идеи , и игра. А в ипостаси литературного критика она и подписывалась мужским именем, самый известный из ее псевдонимов — Антон Крайний. Ее острого языка боялись, ее многие ненавидели, но к мнению Антона Крайнего прислушивались все. Знакомство с Гиппиус, посещение ее салона со временем стало обязательным для начинающих литераторов символистского — и не только — толка. При ее активном содействии состоялся литературный дебют Александра Блока. Она вывела в люди начинающего Осипа Мандельштама. Ей принадлежит первая рецензия на стихи тогда еще никому не известного Сергея Есенина. Она очень любила мистификации. Например, писала мужу письма разными почерками, будто бы от поклонниц, в которых — в зависимости от ситуации, - ругала или хвалила его. Зинаида Гиппиус и балетный критик Л. Увлечения, влюбленности случались у обоих супругов в том числе и однополые. Но у Зинаиды Николаевны никогда дело не шло дальше поцелуев. Гиппиус считала, что лишь в поцелуе влюбленные равны, а в том, что должно следовать дальше, кто-нибудь обязательно будет стоять над другим. А этого Зинаида ни в коем случае не могла допустить. Для нее самым важным всегда было равенство и союз душ — но не тел. Бакст, Портрет В конце 1890-х годов Гиппиус была в близких отношениях с английской баронессой Елизаветой фон Овербек. Происходившая из семьи обрусевших немцев, Елизаветой фон Овербек как композитор сотрудничала с Мережковским - написала музыку к переведенным им трагедиям Еврипида и Софокла, которые поставили в Александринском театре. Гиппиус посвятила Елизавете фон Овербек несколько стихотворений. Сегодня имя твое я скрою И вслух - другим - не назову. Но ты услышишь, что я с тобою, Опять тобой - одной - живу. На влажном небе Звезда огромней, Дрожат - струясь - ея края. И в ночь смотрю я, и сердце помнит, Что эта ночь - твоя, твоя! Дай вновь увидеть родныя очи, Взглянуть в их Глубь - в ширь - и синь. Земное сердце великой Ночью В его тоске - о, не покинь! И все жаднее, все неуклонней Оно зовет - одну - тебя. Возьми же сердце мое в ладони, Согрей - утешь - утешь, любя... Она попыталась вступить в любовную связь с Дмитрием Философовым, спутником Мережковских, исходя из того, что он человек с явным преобладанием женского начала он был гомосексуалистом , а сама она обладает выраженно мужским характером. Естественно, из этого ничего не получилось; Гиппиус написала об этой неудаче рассказ в письмах. В интеллектуальных и художественных кругах Серебряного века Гиппиус была хорошо известна своей проповедью «андрогинного и психологического унисекса». Но их пятидесятилетний духовный союз с Дмитрием Мережковским дал русской культуре и литературе, возможно, гораздо больше, чем если бы они были традиционной семейной парой. Зинаида Гиппиус умерла в эмиграции, одна, 65 лет назад , 9 сентября 1945 года, ей было 76. Своего мужа она пережила на 4 года. Ее смерть вызвала взрыв эмоций. Ненавидевшие Гиппиус приходили, чтобы лично убедиться в том, что она мертва. Те, кто уважал и ценил ее, видели в ее смерти конец целой эпохи… Иван Бунин, никогда не приходивший на похороны — он панически боялся смерти и всего, что с ней связано, - практически не отходил от гроба. Ее похоронили на русском кладбище Сен-Женевьев де Буа, рядом с мужем Дмитрием Мережковским. А мы, не бывшие свидетелями ее озорства с другими, влияния и даже власти в литературном обществе, авторитета в литературной критике, читаем ее стихотворное наследие и творим собственные образы… ЕСЛИ Если гаснет свет - я ничего не вижу. Если человек зверь - я его ненавижу. Если человек хуже зверя - я его убиваю. Если кончена моя Россия - я умираю. К ПРУДУ Не осуждай меня, пойми: Я не хочу тебя обидеть, Но слишком больно ненавидеть,- Я не умею жить с людьми. И знаю, с ними - задохнусь. Я весь иной, я чуждой веры. Их ласки жалки, ссоры серы... Не знаю сам, куда пойду. Они везде, их слишком много... Спущусь тропинкою отлогой К давно затихшему пруду. Они и тут - но отвернусь, Следов их наблюдать не стану, Пускай обман - я рад обману... Вода прозрачнее стекла Над ней и в ней кусты рябины. Вдыхаю запах бледной тины... И неподвижен тихий пруд... Но тишине не доверяю, И вновь душа трепещет,- знаю, Они меня и здесь найдут. Уединенье, Забвение, освобожденье - Лишь там... Люблю недостижимое, Чего, быть может, нет... Дитя мое любимое, Единственный мой свет! Твое дыханье нежное Я чувствую во сне, И покрывало снежное Легко и сладко мне. Я знаю, близко вечное, Я слышу, стынет кровь... А ты не хочешь... Напрасно взгляд я твой ловлю. Не хочешь, и не надо: Я все равно тебя люблю. Новый, лиловый я принесу В дом твой прозрачный, с узкою дверью. Но стало мне страшно там, у ручья, Вздымился туман из ущелья, стылый... Только шипя проползла змея, И я не нашел цветка для милой. Опять я стою пред тобой бессловно. Падают светлые складки плаща К ногам любимой так нежно и ровно. Детская радость твоя кротка, Ты и без слов сама угадаешь, Что приношу я вместо цветка, И ты угадала, ты принимаешь. Я древний хаос, я друг твой давний, Твой друг единый,- открой, открой! Держу я ставни, открыть не смею, Держусь за ставни и страх таю. Храню, лелею, храню, жалею Мой луч последний - любовь мою. Смеется хаос, зовет безокий: Умрешь в оковах,- порви, порви! Ты знаешь счастье, ты одинокий, В свободе счастье - и в Нелюбви. Охладевая, творю молитву, Любви молитву едва творю... Слабеют руки, кончаю битву, Слабеют руки... Всё кругом Страшное, грубое, липкое, грязное, Жёстко тупое, всегда безобразное, Медленно рвущее, мелко-нечестное, Скользкое, стыдное, низкое, тесное, Явно-довольное, тайно-блудливое, Плоско-смешное и тошно-трусливое, Вязко, болотно и тинно застойное, Жизни и смерти равно недостойное, Рабское, хамское, гнойное, чёрное, Изредка серое, в сером упорное, Вечно лежачее, дьявольски косное, Глупое, сохлое, сонное, злостное, Трупно-холодное, жалко-ничтожное, Непереносное, ложное, ложное! Но жалоб не надо. Что радости в плаче? Мы знаем, мы знаем: всё будет иначе.
Гиппиусы вынуждены были остаться в Тифлисе. © Все права принадлежат авторам, 2000-2018 Разработка и поддержка: Под эгидой 18+. Зинаида Гиппиус умерла в эмиграции, одна, 65 лет назад , 9 сентября 1945 года, ей было 76. Червинским, университетским знакомым Мережковского. Художественное творчество Гиппиус в годы эмиграции согласно энциклопедии «Кругосвет» «начинает затухать, она все больше проникается убеждением, что поэт не в состоянии работать вдали от России»: в её душе воцаряется «тяжелый холод», она мертва, как «убитый ястреб». Слабеют руки, кончаю битву, Слабеют руки... В стихотворении, по разным источникам, есть либо одна, либо две строфы. Что если нас бьют - права нет давать сдачи. Последовали новые публикации, в частности, рассказы «В Москве» и «Два сердца» 1892 , а также романы «Без талисмана», «Победители», «Мелкие волны» , — как в «Северном вестнике», так и в , «» и других известных изданиях. Десять лет спустя Философов стал её близким другом, к которому до конца жизни она сохранила самые глубокие чувства :200. В скрытом течении ее стиха словно бы велся давний спор с воображаемым оппонентом на тему, начатую еще Л.