Читать онлайн автора Романовский Станислав Тимофеевич - RuLit - Страница 1
Смогут ли наши соотечественники из пешек превратиться в игроков? Прежде всего Господь определяет веру в Себя. О такую вострину Леонтий порезал ступню, на одной ножке припрыгал на песок, посмотрел — крови не было, была на ноге белая полоса, и только.
Люди простые, они знали лишь свой родной язык, еврейский, и больше никаких. Weʼve developed a service called that has been specially designed to handle such requests.
Читать онлайн автора Романовский Станислав Тимофеевич - RuLit - Страница 1 - Конопатому даже смешно было, с каким удивлением его Максимка на окружающий мир смотрел. Чтобы убедиться в звучании тысячепудового колокола епископ Воскресенский Савва и Ольга Николаевна Куликовская-Романова посетили Ярославль, где осмотрели и услышали звук тысячепудового колокола, отлитого на шуваловском заводе в честь тысячелетия этого древнего города нашего Отечества.
Статус: РОМАНОВСКИЙ СТАНИСЛАВ ТИМОФЕЕВИЧ 19 сентября 1936 — 1996 - известный русский писатель, журналист и сценарист, автор более тридцати сборников рассказов и повестей. Станислав Тимофеевич Романовский - российский писатель, с 1963 года - член Союза журналистов СССР, с 1972 года - член Союза писателей СССР. Родился 19 сентября 1936 года в городе Елабуга Республики Татарстан, здесь прошли детские и юношеские года писателя. Ленина, затем в 1954 году - историко-филологический факультет Казанского государственного университета. После окончания университета работал преподавателем литературы в Елабужском библиотечном техникуме. Шукшина, с которым он дружил и которого очень ценил. Основной темой творчества С. Во многих книгах вы найдете изумительно верные поэтические описания наших рек - Камы, Вятки, Тоймы, Крийши, Танайки, Каринки, Анзирки, Умяка и даже небольших проток, ручейков, вы узнаете много интересного о более чем 50 озерах на елабужских и танаевских лугах, побываете в Большом и Малом бору, побродите по Танаевскому и Морторскому лесам, познакомитесь с разными оврагами, пригорками, холмами. Герои и персонажи Романовского влюблены в свой край и делают все, чтобы наш город и села были более красивыми, поля плодородными, луга обильными на травы, реки и озера чистыми и рыбными, леса здоровыми, населенными зверями и птицами. В Елабуге помнят и чтят Станислава Тимофеевича. В Елабужском училище культуры открыта музейная экспозиция повященная писателю, ежегодно в Елабуге проводятся литературные чтения памяти Романовского, собирающие его друзей, родных, земляков. Преподаватель литературы Елабужского училища культуры, руководитель музейной экспозиции им. Романовская сестра писателя По материалам интервью Л. Пахомовой …Каким он был? Об этом рассказ его сестры В. Романовской, с которой незадолго до юбилея встретилась наш корреспондент Л. Расскажите, что он любил, чем увлекался? Но делал это тайно. Когда не было бумаги, использовал старые газеты. Первой напророчила ему судьбу писателя учительница начальных классов. Увлекался он очень многим. Прекрасно играл в городки. Знал все созвездия, все цветы в лугах. Однажды уже в Москве муж какой-то профессорши устроил ему настоящий экзамен. Принес гербарий, в котором было не то 100, не то 110 растений, и Стасик перепутал только два. Все время бегал на охоту, но я не помню, чтобы он кого-то убивал. В одном из своих рассказов он описывает, как убил селезня. И когда он увидел вместо красивой птицы окровавленную кучку перьев, то пережил это как трагедию. То есть у него какого-то охотничьего азарта никогда не было. А главным его пристрастием с младых ногтей и до конца дней оставалась рыбалка. Всю жизнь читал Аксакова: «Детские годы Багрова-внука», «Записки об уженье рыбы». Он обожал озера, куда ходил на рыбалку с друзьями. Причем обладал удивительным свойством: вроде стоят все рядом, у него клюет, у них нет. Обменяются местами — та же история. И присматривали за нами монашки. Они довольно часто водили нас в церковь. И мы со Стасиком очень любили причащаться. В Покровской церкви нам больше всего нравилась фреска «Жертвоприношение Авраама», где он стоял с занесенным кинжалом над собственным сыном. Это же такой драматический момент. Нам монашки говорили: «Не дал Господь убить. Но нас почему-то это всегда так впечатляло! Покровскую церковь закрыли последней в 1939 году. Иконы тогда швыряли на пол, снимали с них оклады, все ценное увозили. А сами иконы валялись. Кто хотел, тот их и растаскивал. Мы потом долго, несколько лет пытались отыскать икону Трех святителей. Но так и не нашли. Она была темного письма, не очень большая. Иоанн Грозный подарил ее здешним жителям из походной церкви. Станислав был очень артистичным. Он обладал удивительным даром имитации. Мог превосходно глаза закроешь — не отличишь воспроизвести голос Ленина, Сталина, Брежнева, Рождественского, Евтушенко, Вознесенского… Причем все это, как правило, анекдотичное он изрекал с совершенно серьезным видом, а мы вокруг просто изнемогали от смеха. Когда он после университета работал в Елабуге в библиотечном техникуме, его постоянно вызывали в горком и предлагали стать редактором местной газеты. Но он не хотел, а поскольку был беспартийный, заставить его не могли. Потом он по семейным обстоятельствам переехал в Ульяновск, где ему все-таки пришлось стать редактором областной молодежной газеты. Тогда на родину Ленина частенько приезжали журналисты из французской коммунистической газеты «Юманите». Станислав их обычно сопровождал. Он им очень нравился, и они несколько раз официально приглашали его во Францию. Я ему говорю: «Стасик, если бы меня пригласили в Париж, я бы пешком пошла». А он: «Нет, я лучше поеду в Елабугу. Я не хочу опять этого многолюдья, асфальта, я хочу босыми ногами идти по траве». За границей он побывал один-единственный раз — на Берлинском фестивале молодежи. Но он так не хотел туда ехать. Пишет нам: «Сегодня нас привозили в ателье, снимали мерки. Но я все-таки надеюсь, что мне удастся этого избежать». В следующем письме сообщает, что их возили на инструктаж, и в конце: «Но я все-таки надеюсь…» Зря надеялся. После фестиваля — молчание, никаких писем. И вдруг получаем, читаем: «Я сижу, прислонившись спиной к стене Соловецкого монастыря. У самых моих ног плещет холодное Белое море. Такая тишина, такая благодать. Я считаю, что это самое лучшее место на планете Земля». Вот как после Берлина-то! В Москву, как Стасик сам говорил, он попал из-за коровы. Собрал их как-то самый главный комсомольский бог. И спросил, что такое фуражная корова. Никто, кроме Стасика, не ответил. Бог, конечно, разгневался: как так, живете в сельскохозяйственных районах и не знаете! А брата после этого забрали в Москву, в журнал «Сельская молодежь». Он очень любил Москву и очень любил Елабугу. Я старше его на два года. В детстве монашки нам обоим шили платьица помню, были такие полосатенькие , и мы с ним гуляли, взявшись за руки. Мордашка у него была какая-то очень круглая, и нас все звали Викочка и Тазик. Даже на фотографии сохранилась такая надпись. Взрослые его спрашивают: «Тебя как зовут? » А он так серьезно: «Та-а-зик». Это потом уже стали называть «Стаська, Стаська». Его ведь все так любили! Было время, когда мы с ним дрались. Помню, я всегда била его книгой «Три мушкетера», она же толстая. Он тоже в долгу не оставался. Как-то я ему говорю: «Ты меня моложе на два года и ниже! » Смотрю, а он — выше смеется. А когда повзрослели и обзавелись семьями… У меня муж умер рано, остались двое маленьких детей. Станислав жил в это время в Ульяновске и несколько раз предлагал мне: «Давай я все брошу, приеду в Елабугу, устроюсь работать и буду тебе помогать». Не забуду, как он однажды простоял несколько часов в очереди, чтобы купить мне капроновые чулки, которые были тогда в страшном дефиците. Было несколько моментов в жизни, когда каждый из нас чувствовал, что с другим происходит что-то трагическое. Для него всегда был важен человек, а не его чин. Он знал многих известных людей, но в дружбе был избирателен. У него были теплые отношения с Василием Шукшиным и Арсением Тарковским. Годы дружбы связывали его с писателем Юрием Папоровым и его женой Валентиной Толкуновой. Он старался не говорить ни о ком плохо. Если я пыталась узнать, как он относится к тому или другому человеку, то самой резкой его оценкой было: «Сдержанно». Станислав был добрый и светлый человек. В годы учебы в университете я жила в общежитии в одной комнате со слепой девушкой Таей Решетовой. Брат часто приходил и, взяв ее под руку, уводил гулять. А вот еще такой случай. Приехала я как-то в санаторий в Ижевку и пришла в библиотеку. Встретила меня там татарочка карлица. Волосы светлые, лицо хорошее, умное, а тело изуродовано: и спереди, и сзади — горб. Я сажусь, записываю свою фамилию, имя и отчество. Она как увидела: «А Станислав Тимофеевич ваш брат? » Я отвечаю: «Да». Она давай меня обнимать. «Это, — говорит, самый лучший для меня человек на свете». Она оказалась его студенткой в библиотечном техникуме. От Станислава мы впервые услышали стихи Цветаевой и Гумилева. Он многое знал наизусть. Например, мог с любого места на память цитировать «Евгения Онегина». Романовского «Родина» - своеобразный итог размышлений писателя о жизни, природе, истории, литературе. По форме рассказы писателя представляют своеобразные эссе — миниатюры, соединяющие философское осмысление жизненных факторов с лирическим проникновением в духовную жизнь человека. Глубокие размышления о Родине, её истории сливаются у писателя с потоком искренних человеческих чувств, пробуждают любовь к своему Отечеству: «…Русь — светлое место! Русь — страна света. Милая светоносная моя Русь, Родина, Родительница моя! Мне всегда виделся невечерний свет в русом имени твоём, коротком, как вдох счастья. Тут уж никуда не денешься. Тут всё из первых крестьянских уст…»; к солнцу русской поэзии — великому Пушкину: «…Пушкин — высочайший взлёт нашей культуры! Пушкин не устареет никогда. Как никогда не устареет «Слово о полку Игореве» и «Троица» Андрея Рублёва. Пушкин вечен, как Родина…»; к природе своей страны: «…Нам надо беречь природу, и тогда, пусть не сразу, не вдруг, вновь зашумят дубравы и станут нас радовать летом голосами своими благородные птицы — гуси, лебеди, журавли. А как её беречь — природу-то? Так, как берегли наши предки: не брать у природы лишнего…» к истории России: «…Кто она такая — великая Русь? Как жила она прежде, обувалась-одевалась, бедовала и радовалась? Что ела, что строила и какие песни складывала и пела? Что обозначает само это загадочное слово — Русь? Как наше прошлое проявляется в нашем настоящем? Он тоскует по утраченным ценностям духа, отсюда его интерес к истории. Его волнует всё, что было сто лет назад, в минувшие времена: какие по этой земле ходили люди, что они думали, что вспоминали, чему молилась их душа в минуты печали…Как закат догорал, как хлеб пекли…Что унесли с собой и что оставили нам эти люди… Рассказы С. Романовского воспевают вечное движение и обновление жизни, любовь, величие и красоту, самоотвержение и милосердие. Не случайно и сам писатель говорит о том, что главное в его рассказах не события, а размышления и волнения души. Станислав Тимофеевич рассматривал окружающую действительность через призму библейских сюжетов, жития православных святых. В предисловии к книге «Костер из тальника» сын Станислава Тимофеевича Андрей отмечал: «То, что он писал, создавалось для того, чтобы вселить надежду в отчаявшихся, создавалось в расчете на те времена, когда понятия Истины, Красоты и Добра окажутся поставленными под сомнение». Проникая в прошлое, во вчерашний день истории, писатель с необыкновенным лиризмом пишет и своём родном крае, дорогой его сердцу Елабуге. В рассказе «Речная жемчужина» С. Романовский пишет: «Всю землю с одинаковой силой любить нельзя — не получится, не запомнить её всю. Но милые моему сердцу поля, леса, реки, родники и овраги и малые впадинки люблю я со жгучей силой и нежностью». Через всю жизнь Станислав Тимофеевич пронёс любовь к своему родному краю. Во многих его книгах, таких как «Вятские — люди хватские», «Башня над Камой», «Вятское кружево», «Круг жизни», «Певучая гора», «Родина», «Молчаливое озеро», встречаются поэтические описания рек Камы, Вятки, Тоймы, Крийши, Танайки, Каринки, Анзирки, Умяка и даже небольших проток, ручейков, более чем 50 озер, Большого и Малого бора, Танаевского и Мортовского лесов.
Дядя Тимофей караулил гору ее одежды, и лицо его было мрачным. Малахов курган В детстве «Малахов курган» был одной из любимых книжек, смущал лишь тот факт, что в официальных советских изданиях главные герои — простая матросская семья Могученко — выведены как «русские», тогда как на самом деле они, конечно, являлись этническими «малороссами», т. Дядя Тимофей проехал по улице, подкатил трактор к старинному особняку и сказал: — Выходи, Варя. Лошадь отворачивалась от света, и из обеих ноздрей ее бил пар длинными струями. Потом уж, как выучусь, буду красиво писать, и с должным рассуждением, и как подобает. Мальчуган едва успел зажмуриться, как холодная зеленая волна, просвечиваясь насквозь, окатила его от макушки до пят. Портал КнигоГид не инициирует размещение, не определяет получателя, не утверждает и не проверяет все загружаемые произведения из-за отсутствия технической возможности. » «А, вот как…» - вполголоса откликнулся караванщик. Или, чтобы лучше уразуметь, воспользуйтесь таким сравнением. Смотр кончается, и выступить вы не успеете… У Вари задрожали губы.