Краткое содержание рассказа рядовой лютико

28 November 2018

Views: 464

Виктор Некрасов - Рядовой Лютиков

Download: http://fledaneraw.datingvr.ru/?dl&keyword=%d0%ba%d1%80%d0%b0%d1%82%d0%ba%d0%be%d0%b5+%d1%81%d0%be%d0%b4%d0%b5%d1%80%d0%b6%d0%b0%d0%bd%d0%b8%d0%b5+%d1%80%d0%b0%d1%81%d1%81%d0%ba%d0%b0%d0%b7%d0%b0+%d1%80%d1%8f%d0%b4%d0%be%d0%b2%d0%be%d0%b9+%d0%bb%d1%8e%d1%82%d0%b8%d0%ba%d0%be%d0%b2&source=pastelink.net

Значит, мне удалось «обмануть» читателя, приблизить вымысел к достоверности. Никитин набросился на меня: — Тоже инженер называется… В газетах про вас, саперов, всякие чудеса пишут — то взорвали и то подорвали, а на деле что?

Лютиков пощупал рукой бруствер, натянул рукавицы, взвалил мешок на плечи и молча вышел из окопа. Один - минер, другой - плотник, третий - печник... Встаём часов в 8—9, я и мой сожитель — мл.

Виктор Некрасов - Рядовой Лютиков - Симпатичный, культурный инженер-горняк, днепропетровец.

Мечтал о сне — больше ни о чем. Приду, думаю, даже ужинать не буду, сразу завалюсь… Но вышло не совсем так. Спускаясь в наш овраг на берегу Волги, я еще издали заметил, что возле моей землянки что-то происходит. Человек десять — пятнадцать бойцов сгрудились около входа в блиндаж. Получали мы его тогда дело было в Сталинграде в конце января сорок третьего года не часто и не густо, человек пятнадцать — двадцать в неделю, моментально расхватываемых батальонами. Тут же в овраге, как раз против моей землянки, пополнению выдавали тулупы, валенки, теплые зеленые рукавицы, оружие и отправляли на передовую. Кто-то тронул меня за локоть. А бойцов… давайте-ка к штабу… А то подорветесь здесь еще на капсюлях. Живо… Бойцы, ворча, поплелись к штабному блиндажу. У входа в землянку остался только больной. Он сидел на корточках, обхватив колени руками, и молчал, уставившись в землю. Он медленно поднял голову и ничего не сказал. Приймаку скажи, чтоб градусник захватил. Когда я вернулся из штаба, Приймак — фельдшер — сидел уже в землянке, и Терентьев поил его чаем. Боец полез за пазуху и с трудом вытащил из-под всех своих гимнастерок и телогреек хрупкую стеклянку. Вид у него был плохой — лицо серое, небритое, губы сухие, спутанные черные волосы лезли из-под ушанки на глаза. На вид ему было лет двадцать пять, не больше. Приймак глянул на градусник и встал. Боец тоже встал, придерживаясь рукой за койку. Что еще… — Да как сказать… не очень. Отвечал он односложно, тихим, глухим голосом, не глядя на нас. Боец поднял глаза — черные, усталые, лишенные веселого блеска глаза ничем не интересующегося человека, — но ничего не сказал. Приймак цыкнул на Терентьева: — Много понимаешь ты в медицине, — и повернулся ко мне. Но Лютиков — фамилия бойца была Лютиков — пролежал не денек, а целую неделю. Первые два дня лежал у меня — в блиндаж моих саперов угодила мина, и пришлось его чинить, — лежал молча, подложив мешок под голову и укрывшись до подбородка шинелью. Смотрел, не мигая, в потолок черными усталыми глазами. Почти не говорил, ничего не просил, не жаловался. Раза три, обычно после еды, его тошнило, и Терентьев, убирая за ним, без умолку ворчал и швырял предметами. Потом Лютиков перешел во взводный блиндаж, и за иными делами я совсем забыл о его существовании. Напомнил мне о нем Черемных, наиболее грамотный из моих бойцов, исполнявший обязанности замполита. Работать не работает, а так только… — Хлеба, что ли, жалко? И вопросы всякие задает. Глупые… — Очень даже. На прошлой политинформации, например. Спрашивает, почему сахару не дают. Он, мол, видел на станции, когда ехал сюда, три вагона с сахаром разбомбленные. Почему, говорит, не дают? Или про второй фронт. Почему второй фронт не открывают? В общем, сами понимаете… На фронте не был. На «Красном Октябре» бомбят, а он вздрагивает… — А ты отвечать умей. На то и замполит. А то спихнуть хочешь. Впрочем, скажи помкомвзводу, чтоб направление ему в санчасть дал. Помкомвзвод направление написал, но тут как раз подвернулась какая-то срочная работа, и Лютикова оставили сторожить блиндаж. Прошло еще несколько дней. Во взводе у меня выбыло сразу три человека и осталось четыре вместе с помкомвзводом. Командир взвода две недели уже как лежал в медсанбате. А работы как раз подвалило. Немцы разбили НП, и надо было в одну ночь его восстановить. Помкомвзвод, усатый, деловитый и сверхъестественно спокойный Казаковцев, пришел ко мне и говорит: — Разрешите Лютикова на ночь взять. Майор велел в три наката НП делать и рельсами покрыть. Курить, правда, сегодня попросил. А раньше не курил. Под утро я пошел посмотреть, как идут дела. Бойцы кончили укладку наката и засыпали его снегом. В самый раз, в обрез. Я спросил, как Лютиков. Возьмет бревно, полсотни метров перетащит — и как паровоз дышит. На обратном пути мы зашли на КП третьего батальона — начался утренний обстрел. Здоровенный, краснолицый, в кубанке набекрень, Никитин, комбат-три, распекал своего начальника штаба: — Начальник штаба называется. Адъютант старший… Бумажки все пишешь, донесения. Ты понимаешь, инженер, третий раз приказ приходит — пушку эту сволочную подавить. Я целый день на передовой, Крутиков тоже. А он сидит себе в тепле да по телефону только: «обстановочку, обстановочку». Вот тебе и обстановочка… Дохнуть не дает пушка окаянная.
Хоть на картошку, хоть на пельмени, хоть на окрошку, а всё равно мы соберёмся вместе. Только сейчас Никитин вернулся от командира полка после солидной головомойки и не знал, на ком сорвать злость. Как раз для пулеметов... Повесть задумывалась Некрасовым как автобиографическая. To continue searching, please enter the characters from the picture below and click «Continue». Под утро я пошел посмотреть, как идут дела. В два часа ночи Терентьев меня разбудил и сказал, что луна уже зашла и Лютиков, мол, собирается, заряды в мешок укладывает. Сегодня в санроту пойдешь. Пост скрябум не в тему: Ёшки-кошки!!!! Впрочем, скажи помкомвзводу, чтоб направление ему в санчасть дал. Он встал, выругался и зашагал по блиндажу.

Share